top of page
Writer's pictureVlad Fisun

Архив: Gonzales

В рубрике "Архив" мы публикуем наши беседы с выдающимися деятелями современной музыки. Эти интервью актуальны и сегодня, как и то, что продолжают делать их герои.





Вы видели, как медведь гризли играет на фортепиано? Если побывали однажды в ныне закрытом кинотеатре "Кинопанорама" в Киеве на концерте эксцентричного канадца с пропиской Берлин-Париж, то не забудете, как этот человек вдруг рычит, становится на вращающийся табурет и водит лапами, не предназначенными к аппликатуре, по струнам бедного инструмента.


В душной от экспрессии гримерке Влад Фисун успел взять у запыхавшегося триумфатора интервью, впоследствие опубликованное в журнале EGO в феврале 2010 года.


Где ты обитаешь теперь?

Я живу в Париже.


Как долго?

Почти 6 лет.


А почему переехал из Берлина? Тебе наскучила немецкая столица?

Нет-нет, просто месяцев 8 или год мне пришлось жить между двумя столицами. Мотался туда-сюда, много работал. Приходилось работать в качестве саунд-продюсера с артистами, с которыми раньше сталкиваться не доводилось, например с  Джейн Биркин и Шарлем Ознавуром. Это был интересный и полезный опыт, попадание в другую среду, и в какой-то момент я решил переехать. Но я скучаю по Берлину. Сравнивать жизнь там и там - сложно, города очень разные.


Я много раз был в Париже, был в разных городах в Германии, но в Берлине - никогда, В чем разница?

О-о, Берлин совсем не похож на остальные немецкие города...





Твои концерты - достаточно сильное потрясение для публики, даже подготовленной, Те, кто пришел на выступление некоего "актуального пианиста", вряд ли ожидают, что к концу выступления "актуальный пианист" вскарабкается на рояль и начнет играть на нем ногами. Насколько ты можешь позволить себе быть экспрессивным с публикой, которая попала на твой концерт фактически впервые? Если сравнивать с Парижем, Берлином или, например, Москвой - ведь на выступлении в тамошнем клубе "Солянка" в последний раз ты сломал рояль!

В Париже я выступаю очень часто, в Берлине тоже, но в принципе - я стараюсь всегда быть естественным и не зажиматься, потому что считаю - публика в зале... она уже на моей стороне. Я принимаю решения исходя из своего ощущения публики. Что шокирует зал, что доставит ему удовольствие - это для меня самое главное. Реакцию сложно предсказать однозначно - иногда люди смеются, иногда они более сдержанны, что-то ввергает их в шок или даже злит. Но всегда реакция разная, не важно, в первый раз ты оказался в том или ином городе или выступаешь достаточно часто. Главное - помнить, что публика все равно на твоей стороне.





На концертах ты очень общителен, и зачастую устраиваешь провокации. Провокации влекут за собой и желание кого-то в зале попытаться ответить тебе тем же - обратить внимание на себя, пускай даже за роялем ты, а желающие просто выкрикивают глупости, оставаясь в темноте зала... Насколько такая реакция зала тебя устраивает?

Часто на мои фортепианные концерты попадают те, кто знает, что Gonzales - это такой рэп... Можно догадаться, как такие ребята реагируют на то, что они, оказывается, угодили на фортепианный концерт. Но - это реакция! Мне важна любая реакция на то, что я делаю...



А если такой реакцией вдруг станет акт самосожжения?

Что я могу сказать... Под мои аккорды человек решил расстаться с жизнью. Это же его решение, я ведь не пел ему об этом? Но если не так радикально... любой отклик из зала - это еще одна возможность для меня узнать, что обо мне думают. Это важно. Даже если человек встанет и уйдет из зала - я найду, что сказать ему вслед. Я использую и эту возможность что-то донести. Все что происходит - чудесно. Кроме - проблем технического рода. Вот если пианино расстроено, проблемы со звуком, сломалась табуретка... Вот это может меня заставить немного растеряться. И то - я постараюсь быстро с этим справиться. Все же, что происходит с обществом, перед которым я выступаю, меня устроит. Если публике скучно, я постараюсь это устранить, Если публика звереет - я... я тоже озверею!

Например, в Москве, в "Солянке"... Два часа ночи, я просто бухой, пьяным это состояние уже не назовешь... И я выхожу на сцену, куча народу, все так громко разговаривают. Меня это взбесило, и я им всем показал. Правда, после концерта меня, кажется, несли - я выложился по полной. Ну, и в том числе сломал рояль. Так было надо, я считаю.


А как ты себя чувствовал после того знаменитого концерта в мае прошлого года в Париже, в "Театре 13", который длился 27 часов и 3 минуты? Что это вообще была за невероятная идея?

Предыдущий рекорд непрерывного выступления - 26 часов 12 минут. Я решил на час его перекрыть.


А публика тоже решила поставить рекорд? Люди жили в зале? Или приходили-уходили?

И так, и так - многие, кстати, смотрели прямую трансляцию в интернете.


Знаменитый джазовый басист Стэнли Кларк однажды показал на пресс-конференции журналистам пальцы, которыми, как мне кажется, можно из басовых струн косички плести, и сказал: "Ребята, а вообще мне играть на концертах иногда очень больно". Как себя чувствуют пальцы после 27 часов у рояля?

Пальцы? Прекрасно. Никакой боли. Побаливает иногда вот здесь (показывает чуть ниже запястий). Все, что нужно сделать в качестве профилактики - пить много воды перед выступлением. Если не напиться воды, может произойти растяжение, прямо во время концерта - и придется доигрывать одной рукой, ногами или вызывать кого-то из зала, доигрывать за тебя.


Давай поговорим о другой боли - о музыкальном бизнесе. Ты сменил Канаду на Западную Европу,  большие лейблы на маленькие...

Вообще, я издавался на очень разных лейблах. И больших, и не очень, например на модненьком Kitty-Yo. Даже на Universal Jazz выпустил фортепианный альбом. Последний альбом, "Soft Power", вышел на Mercury. И я недоволен результатом.


Почему? Это же хорошие продажи!

Не в продажах дело. Мне нравится в одном альбоме идти в нескольких направлениях. Не сдерживаться. Большие конторы этого не позволяют, в их понимании артист не может жонглировать имиджем, распыляться. Им надо, чтобы все было просто. Мне так не нравится - я хочу использовать поэзию, музыку, провоцировать, раз-дра-жать!


Да, но очень многие впервые услышали о тебе благодаря этому альбому и, не исключено, и благодаря мейджору!

Разумеется, есть много положительных сторон. Например, мне не хотелось использовать никакой электроники, все сыграть вживую, получить теплый звук 70-х, честно сыграв все в студии, а не запрограммировав. А это - дорогое удовольствие, к сожалению.


К тебе не присылали эмиссаров, которые стояли над душой и говорили "Ой, вот тут жестковато, а тут заумно..."?

Нет, к счастью, Я сначала сделал альбом, а уж потом продал его - просто я изначально понимал, кто в состоянии за него заплатить адекватную сумму.


А как это происходит? Ты принес им двадцать песен, они сказали - о, вот эти десять из них мы берем?

Нет, я принес десять песен, они и взяли десять песен. А уж потом они говорят: "Все, с этого момента ты работаешь с нами". И они выбирают стартовый сингл, они решают, каким должен быть клип, кто снимает, каков бюджет. Вот, например, они выбрали песню "Working Together", сняли клип с приличным бюджетом - но, честно скажу, то, что я снимал сам с бюджетом в 500 евро, мне нравится гораздо больше.



Чем все-таки ты сейчас больше увлечен, композиторством или продюсированием?

Больше всего я увлечен сценой. Больше всего мне нравится выступать.


То есть, сейчас ты никого не совершенствуешь?

Ну, не совсем так. Появилась одна девушка в Лондоне, я часто езжу, работаю с ней. Надеюсь, скоро она прославится. Чаще всего я забегаю в студию, работаю над одной-двумя чужими песнями. Но к той практике, как раньше, сидеть и делать в студии кому-то альбом месяцами, я не хочу возвращаться, мне не нравится сидеть сиднем. Я люблю путешествовать, выходить на сцену. Даже когда я работал только в студии в Париже, я каждое воскресенье давал концерт. А альбомы - я их делаю, чтобы иметь возможность потом играть для публики, гастролировать. Я не думаю, что выпускать альбомы - это так уж здорово, серьезно. Да, это весело, это здорово, и это выводит тебя на сцену. А вот сцена - это и есть главное направление. Я рожден для сцены.





Comentários


bottom of page